Начнем. Конечно же, это имеется ввиду не начало в буквальном смысле, с первого эпизода, когда над миром сгустились тучи национализма и разразились ураганом войны. Над забытыми континентами - Азией, Америкой, Африкой - неслись всесокрушающие снаряды. В те дни осажденные люди не вполне понимали природу сражения, в которое они оказались втянуты. Осознание политической ситуации у этих простых черных, белых, серых людей могло быть изменено достаточно быстро с незначительными затратами сил. Но в основе этих побуждений лежали факторы, которые вряд ли достаточно понимались в правительственных особняках Пекина, Лондона, Каира или Вашингтона - факторы, источник которых крылся в длительном и диком прошлом расы; факторы инстинктивные и демонстрирующие полную бесполезность инстинктов, факторы страха, вожделения и пробуждающейся совести; факторы неотделимые от юности вида, маячащие позади всех...

Народный Орбитальный Дзайбацу Моря Спокойствия Линдсея отправили в ссылку. Самым дешевым способом. Двое суток провел он слепым и глухим, накачанный наркотиками и залитый густой противоперегрузочной массой. Автоматический катер, запущенный с грузовой направляющей, кибернетически точно лег на полярную орбиту вокруг другой орбитальной станции. Таких миров, названных по кратерам и морям, из которых брали сырье, вращалось вокруг Луны ровно десять. То были первые миры, вчистую порвавшие с истощенной Землей. Целый век их лунный союз был основой цивилизации, и коммерческих рейсов внутри этой Цепи миров было множество. Но миновали дни славы; прогресс глубокого космоса отодвинул Цепь на задворки. Цепь разорвалась, тихий застой обернулся настороженной замкнутостью и техническим регрессом. Орбитальные миры деградировали, и пуще всех - тот, что был определен местом ссылки Линдсея. Прибытие...

Инспектор Дрейтон сидел за письменным столом, как несокрушимая скала, и терпеливо ждал. Он был костляв, а его лицо словно вырубили тупым топором из узловатого чурбака. Глаза его, больше всего напоминавшие кремневые наконечники стрел, время от времени, казалось, тускло поблескивали - он был сердит и расстроен. Но Питер Максвелл знал, что такой человек никогда не допустит, чтобы его раздражение вырвалось наружу. Он будет делать свое дело с бульдожьим упорством и хваткой, игнорируя все окружающее. Именно такой ситуации Максвелл и надеялся избежать. Но теперь ему стало ясно, что он тешил себя пустыми иллюзиями. Конечно, он с самого начала понимал, что на Земле не могли не встревожиться, когда полтора месяца назад он не появился на станции своего назначения, и, естественно, у него не было никаких шансов вернуться домой тихо и незаметно. И вот сейчас он сидит напротив инспектора, и ему во что бы то ни стало нужно...